Федералист - Страница 120

120

В-четвертых. Весьма сомнительно, мягко выражаясь, правильно ли решения этого совета определяли в ряде случаев границы, предписанные законодательной и исполнительной власти, и не нарушали ли их вместо того, чтобы сдержать и поставить каждое ведомство на отведенное ему место.

В-пятых. Я так и не смог убедиться, что решения совета по конституционным вопросам – будь они верными или неверными – хоть в какой-то мере изменяли практику, основанную на законодательных построениях. Напротив, выясняется, если я не ошибаюсь, что в одном случае тогдашние законодатели отвергали построения совета, фактически одержав над ним в этом состязании победу.

Поэтому и сам совет своими изысканиями доказывает существование болезни, а своим примером – негодность предложенного от нее лекарства.

Это заключение отнюдь не умаляется ссылкой на то, что штат, где проводился сей эксперимент, находился в [c.344] критическом состоянии, да и задолго до того его население вовсю будоражили и сбивали с толку партийные распри. Но можно ли полагать, что в следующее семилетие тот же штат окажется без партий? И можно ли рассчитывать, что любой другой штат в любой другой период вдруг освободится от них? Такое положение вещей ни предполагать, ни желать, право, не следует, ибо изничтожение партий непременно повлечет за собой либо всестороннюю угрозу общественной безопасности, либо полное изничтожение свободы.

Если бы в качестве предосторожности из собраний, избранных народом, дабы проверить предшествовавшие власти, были бы удалены все лица, связанные с правлением за предыдущий период, трудности отнюдь не решились бы. Важнейшая задача пала бы, возможно, на плечи людей, которые, при куда меньших способностях к управлению, лучше сгодились бы на иные дела. К тому же, хотя лично они, возможно, и не участвовали в правлении в те годы, а потому не были непосредственно замешаны в тех мерах, которые им надлежало рассмотреть и оценить, не исключено, что они имели отношение к партиям, с этими мерами связанными, да и были избраны при их содействии.

Публий [c.345]

КОММЕНТАРИИ

Каждый – Гамильтон и Мэдисон – безоговорочно объявлял себя единоличным автором этой статьи. Взвесив все “за” и [c.578] “против”, Дж. Кук все же отдал предпочтение Мэдисону, многозначительно закончив свои разыскания в этом отношении так: “Чтобы указать на предварительный характер этого заключения и отметить претензии Гамильтона, его имя помещено в скобках ниже имени Мэдисона”.

П. Эйделберг в уже упоминавшейся работе (р. 308) предлагает: “Поразмышляйте над следующим абзацем из статьи 50 “Федералиста”: “Когда люди, решая разнообразные вопросы, руководствуются трезвым и вольным разумом, они неизбежно высказывают по их поводу различные мнения. Когда же ими правит общая страсть, мнения эти, коль скоро здесь годится это слово, во всем одинаковые”. Теперь следует отметить, что, хотя Мэдисон первым заговорил о “плюрализме” в связи с принципом представительства, а в данном случае в связи с палатой представителей, тем не менее эта ветвь власти таит в себе опасность тирании эгалитаризма. Следовательно, можно считать, что, хотя существование палаты представителей делает возможным большую степень плюрализма, сохранение этого плюрализма в основном зависит от сената. Эту мысль Публий развивал в дальнейших статьях. [c.579]

К тексту

Федералист № 51 [50]*

Джеймс Мэдисон

(совместно с Александром Гамильтоном)

Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –

М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 345–351.

Комментарии (О. Л. Степанова): Там же. С. 579.

Февраля 6, 1788 г.

К народу штата Нью-Йорк

Что же нам все-таки придумать, чтобы на практике обеспечить необходимое разделение законодательной, исполнительной и судебной власти, записанное в конституции? Единственный ответ, который можно на это [c.345] дать: пусть, раз уж все внешние меры оказываются недостаточными, восполним изъян, создав такую внутреннюю структуру правления, чтобы составляющие ее части сами стали средством удерживать каждую на отведенном ей месте. Не берусь полностью развить эту важнейшую мысль, но осмелюсь высказать несколько общих соображений, которые, возможно, прольют на нее достаточный свет и помогут нам составить более правильное суждение о принципах и структуре правления, какими они намечены в проекте конвента.

Чтобы заложить прочный фундамент под институт раздельных и автономных ветвей власти, что в определенной степени повсеместно полагают важнейшим условием для сохранения свободы, очевидно, требуется, чтобы каждая власть обладала собственной волей и, следственно, строилась на такой основе, когда представляющие ее должностные лица имеют как можно меньше касательства к назначению должностных лиц на службе другой. При строгом соблюдении данного принципа необходимо, чтобы все назначения на высшие должности в исполнительных, законодательных и судебных органах исходили из первоисточника власти – от народа и шли по не сообщающимся друг с другом каналам. Возможно, такой план построения отдельных органов на практике окажется менее сложным, чем это представляется в уме. Хотя некоторые сложности, равно как и дополнительные расходы, тут неизбежны. Придется поэтому пойти на некоторые отклонения от этого принципа. В особенности нецелесообразно настаивать на строгом его соблюдении применительно к судебному ведомству: во-первых, поскольку судье потребны особые качества, первейшим условием при предоставлении сей должности должна быть такая форма отбора, которая наилучшим образом эти качества обеспечит; во-вторых, поскольку назначение на должность в судебном ведомстве является бессрочным, что, несомненно, быстро искоренит чувство зависимости от тех, кем она пожалована.

120