Федералист - Страница 18

В предыдущей статье отмечалось, что слабость или раскол внутри страны могут послужить причиной нападения извне, что лучше всего защитить нас от этой опасности может союз, наша мощь и толковое управление страной. Эта тема настолько обширна, что ее невозможно исчерпать.

История Великобритании – это история, с которой мы в основном хорошо знакомы и которая дает нам немало полезных уроков. Мы могли бы извлечь из них пользу, не платя ту цену, которую пришлось заплатить англичанам. Хотя любому здравомыслящему человеку [c.48] кажется очевидным, что население такого острова должно быть одной нацией, мы все же видим, что в течение столетий оно было разделено на три и эти три народа постоянно друг с другом воевали. Несмотря на то, что в отношениях с европейскими странами их подлинные интересы были сходными, проводимая этими странами хитрая политика была направлена на то, чтобы разжигать и постоянно поддерживать взаимное соперничество этих трех наций, в результате чего они долгие годы причиняли друг Другу одни лишь неприятности, вместо того чтобы помогать и поддерживать друг друга.

Если бы народ Америки разделился на три или четыре нации, разве не случилось бы то же самое? Разве не возникло бы такое же соперничество, которое точно так же стали бы поддерживать? Они не смогли бы стать народом, “объединенным любовью и свободным от страхов, проистекающих из различия интересов”, но, напротив, зависть и соперничество быстро уничтожили бы доверие и взаимное расположение. Частные интересы каждой конфедерации, а вовсе не общие интересы Америки стали бы единственной целью их политики. Следовательно, подобно большинству стран, имеющих внешние границы, они всегда будут вовлечены в споры и военные конфликты или будут жить в постоянном страхе перед их возникновением.

Самые ярые сторонники образования трех или четырех конфедераций не могут серьезно верить в то, что они долго останутся равными по силе, даже если и можно было бы с самого начала обеспечить подобное равенство. Но допустим, это реально – тогда с помощью каких ухищрений можно его сохранить? Не говоря уже о том, что усилению одной части в противовес другой будут способствовать местные условия, мы должны учесть, что разумная политика и толковое управление, которые, вероятно, выделят среди других правительство одной из конфедераций, приведут к тому, что относительное равенство – по силе и значимости – будет нарушено. Ибо нельзя предположить, что каждая из конфедераций сумеет проводить в течение многих лет одинаково разумную и дальновидную политику.

Как только случится (а не случиться этого не может), что какая-то из наций или конфедераций вырвется вперед, опережая соседей в политическом отношении – а [c.49] причины этого могут быть разными, – соседи станут смотреть на нее с завистью и страхом. Эти чувства подтолкнут их к тому, чтобы поощрять и поддерживать все, что может хоть сколько-нибудь уменьшить ее значение, и воздержаться от шагов, способствующих или даже гарантирующих ее процветание. Пройдет совсем немного времени, прежде чем она почувствует враждебное отношение, и тогда не только начнет терять доверие к соседям, но станет относиться к ним с такой же враждебностью. Недоверие закономерно порождает недоверие. Ничто так быстро не подрывает добрые отношения между странами, как оскорбительная зависть и ложные обвинения, откровенные или завуалированные.

Север обычно считается средоточием мощи, и вполне вероятно, что благодаря многим местным особенностям самые северные из предполагаемых конфедераций в недалеком будущем оказались бы гораздо более могущественными, чем любые другие. Как только это станет очевидным, наш “Северный улей” вызовет то же отношение и те же чувства в южных штатах Америки, какие раньше он вызывал в южных частях Европы. Вполне естественно предположить, что его молодые рои захотят собирать дань с полей более богатых и более слабых соседей, чьи земли тучнее, а климат мягче.

Тот, кто хорошо знает историю подобных разделений и объединений, найдет достаточно причин для опасений: рассматриваемые части могут считаться соседями лишь постольку, поскольку у них общие границы;

они не будут испытывать зависть и взаимные обиды. Короче, эти разделы и объединения поставят нас в такое положение, в каком, несомненно, хотят нас видеть некоторые страны, а именно представляющими угрозу исключительно друг для друга.

Из сказанного становится ясно, как глубоко ошибаются те господа, которые полагают, будто эти конфедерации могут заключить между собой оборонительные и наступательные союзы, что обеспечило бы то сочетание воли, военной мощи и ресурсов, которое необходимо для создания и поддержания сильной обороны против иноземных врагов.

Когда независимые государства, которые позже вошли в состав Британии и Испании, вступили в союз и объединили силы против внешних врагов? Конфедерации, [c.50] которые предлагается создать, будут отдельными государствами. Каждое из них должно вести свою внешнюю торговлю, регулируемую особыми договорами. И так же как их товары и продукты различны и предназначены для определенных рынков, так и договоры должны иметь существенные различия. Различные коммерческие интересы непременно породят разные политические интересы и, естественно, различную степень близости и сотрудничества с разными зарубежными странами. Поэтому может случиться так (и случится наверняка), что какая-то страна, с которой конфедерация южных штатов будет находиться в состоянии войны, окажется той самой страной, с которой конфедерация северных штатов желала бы сохранить мир и дружбу. Образовать союз двух частей со столь противоположными интересами было бы весьма непросто, но и в случае образования его условия навряд ли выполнялись бы честно, и он бы просто раскололся.