Федералист - Страница 19

Более того, весьма вероятно, что в Америке, как и в Европе, соседние страны, исходя из различных интересов и движимые недобрыми побуждениями, часто будут занимать противоположные позиции. Учитывая нашу отдаленность от Европы, естественно предположить, что эти конфедерации стали бы опасаться друг друга, а не расположенных за океаном стран. Поэтому все они скорее захотят обезопасить себя от соседей, заключив союз с иностранными государствами, чем защищать себя от внешней опасности, заключая союзы между собой. Давайте не будем забывать, насколько проще принять иностранный флот в своих портах или допустить иноземные армии на свои территории, чем заставить их уйти. Как сильно повлияли римские и иные завоеватели на характер союзников и как сильно изменили государственную власть тех, кого якобы защищали!

И пусть честные люди рассудят, поможет ли разделение Америки на какое-то число независимых суверенных государств защитить нас от нападения или вмешательства в нашу жизнь иностранных государств.

Публий [c.51]

КОММЕНТАРИИ

Королева Анна... – Анна Стюарт (1665–1714) – королева Англии с 1702 г., последняя в династии Стюартов. [c.572]

К тексту

Федералист № 6

Александр Гамильтон

Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –

М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 52–59.

Комментарии (О. Л. Степанова): Там же. С. 572.

Ноября 24, 1787 г.

К народу штата Нью-Йорк

Три последних номера этой серии статей были посвящены перечислению опасностей, которым мы подвергнемся от оружия и интриг иностранных держав, будучи разъединенными. Теперь я обрисую опасности иного и, возможно, более тревожного рода, которые, по всей вероятности, проистекут от несогласия между самими штатами и от внутренних разногласий и потрясений. В некоторых случаях о них уже вскользь упоминалось, но они заслуживают конкретного и полного рассмотрения.

Только глубоко погруженный в утопические мечты может всерьез поставить под сомнение, что если наши штаты будут полностью разъединены или объединены в частичные конфедерации, то части, на которые они развалятся, не будут часто и яростно драться друг с другом. Предполагать отсутствие мотивов для таких схваток в качестве аргумента против их существования означает предать забвению то обстоятельство, что люди амбициозны, мстительны и алчны. Ожидать сохранения гармонии между независимыми, несвязанными суверенными образованиями, лежащими поблизости друг от друга, означает игнорировать общий ход дел человеческих, бросать вызов накопленному вековому опыту.

Причин враждебности между нациями бездна. Некоторые имеют общий характер и действуют почти постоянно. Под эту категорию подпадают жажда власти, желание первенствовать и господствовать – ревность к власти или жажда равенства и безопасности. Другие причины носят в большей степени косвенный характер, хотя также оказывают действенное влияние в своих сферах. Таковы соперничество и конкуренция в области торговли коммерческих наций. А еще есть причины, [c.52] не менее многочисленные, чем упомянутые, целиком коренящиеся в страстях человека: в привязанностях, вражде, интересах, надеждах и недоверии к видным людям общин, где они живут. Такие люди независимо oт того, являются они фаворитами короля или народа, слишком часто злоупотребляли доверием, которое к ним испытывали, и под предлогом служения какому-нибудь общественному благу не церемонились приносить национальное спокойствие в жертву личной выгоде или личному честолюбию.

Прославленный Перикл в угоду недовольной проститутке1 ценой большой крови и средств своих сограждан напал, разгромил и уничтожил город Самос. Он же, обуреваемый личной неприязнью к мегарянам2, другой нации Греции, или дабы избежать судебного преследования, которое ему угрожало как сообщнику в предполагаемом воровстве скульптора Фидия3, или чтобы избавиться от обвинений, которые готовились выдвинуть против него в том, что он расточал государственные средства для приобретения популярности4, или по всем этим причинам, вместе взятым, был низким зачинщиком той злополучной и фатальной войны, занесенной в анналы истории Греции как Пелопоннесская война, которая после многих превратностей, пауз и возобновлении закончилась гибелью Афинского союза.

Честолюбивый кардинал5, премьер-министр Генриха VIII, позволил в своем тщеславии претендовать на тиару6. Он надеялся в результате влияния императора Карла V преуспеть и приобрести эту блистательную награду. Дабы заслужить благоволение и интерес этого предприимчивого и могущественного монарха, он вовлек Англию в войну с Францией** вопреки совершенно очевидным политическим соображениям. Он поставил при этом под угрозу безопасность и независимость королевства, в котором правил своими [c.53] советами, и Европы вообще. Ведь если когда-нибудь и был правитель, который стремился осуществить план всемирной монархии, то это император Карл V, в интригах которого Уолси был одновременно орудием и марионеткой.

Влияние, которое фанатизм одной женщины7, капризы другой8 и интриги третьей9 оказали на современную политику, волнения и умиротворения в значительной части Европы, – та тема, о которой очень много распространяются, с тем чтобы широко не узнали суть.

Умножать примеры, как личные соображения формируют великие национальные события за рубежом и внутри страны в потребном для них направлении, – пустая трата времени. Те, кто обладают только поверхностным представлением об их источниках, сами припомнят ряд случаев, а более или менее знакомые с натурой человека не нуждаются в указаниях, чтобы составить собственное мнение как о реальности, так и о силе упомянутого влияния. Вероятно, для иллюстрации этого общего принципа стоит упомянуть случай, который недавно произошел у нас. Если бы Шейс не был по уши в долгах, очень сомнительно, чтобы Массачусетс погрузился в гражданскую войну10. [c.54]